Тьма и Свет |
Страница 2 из 3 Данную дихотомию можно наглядно представить следующим образом: темная половина месяца и светлая половина месяца МАТ-месяц и ANM-месяц зима и лето Samon-полуцикл и Giamon-полуцикл Каждый полуцикл при этом состоит из пяти времен года: в одном, соответственно, оказывается три зимы, а в другом - три лета: А. зима: лето: зима: лето: зима Б. лето: зима: лето: зима: лето Символическое значение дня и ночи как микрокосмоса времени и поистине "всего мира" как нельзя более ясно выражено в одной из повестей "Лейнстерской книги". После того как Дагда поделил все сиды Ирландии между вождями Племен богини Дану, Мак Ок пришел к нему и стал просить у него земли для себя. "Для тебя у меня ничего не осталось, - сказал Дагда, - я уже закончил раздел". - "Тогда разреши мне, - попросил Мак Ок, - провести день и ночь в твоих собственных владениях". Дагда согласился. На следующий день Дагда явился в свой сид и сказал: "Твое время истекло, уходи". - "Нет, я не уйду, - ответил ему Мак Ок. - Ведь день и ночь - это и есть весь мир. И отдал ты мне все, чем сам владел". После этого Дагде пришлось уйти, а Мак Ок по праву занял его сид. Этот же мотив встречается в саге "Сватовство к Этайн", но там его значение выражено менее загадочно. Там Мак Ок тоже хочет навсегда отнять у Элкмара бруг (крепость, укрепленный холм), который до этого попросил на день и на ночь, "ибо не бывает в мире иного, кроме дней и ночей". Точно также молодой Конхобар обманом присваивает себе власть над уладами, сместив их короля Фергуса Мак Ройха, обещавшего ему королевскую власть на год (точнее: на зиму и лето). Поведение Конхобара в данном случае носит характер сугубо политический, но для нас важно, что его хитрость удается благодаря многозначности слов, потому что действительно "не бывает в мире ничего, кроме зимы и лета". Как мы увидим в дальнейшем, король Конхобар персонифицирует саму идею Года, поэтому есть основания видеть в Мак Оке персонификацию Дня. Вспомним, что свое имя, буквально означающее "молодой сын", он получил от матери в знак того, что был зачат и рожден ею в один день, волшебным образом продленный Дагдой. На границе двух различных периодов времени проявляется некая таинственная сила, обладающая склонностью делать и добро, и зло. Известно, что некоторые действия запрещалось совершать на восходе солнца и на закате, потому что это были традиционно опасные моменты поворота времени. Однако, с другой стороны, следует вспомнить, что утренняя роса и вообще - вода, добытая на рассвете, обладали особыми лечебными свойствами; точно так же лекарственные травы рекомендовалось собирать на закате, чтобы действие их было эффективнее. Естественно, что эти магические силы наиболее активны в Канун ноября и в Канун мая - точки, делящие год пополам. Эти два Кануна (а также канун дня середины лета) носили в Уэльсе название "ночи духов". Всюду, где жили кельты и где было распространено их культурное влияние, традиционно считалось, что в эти дни, точнее ночи, силы хаоса максимально активны, феи являются людям, колдуны занимаются волшебством. Будущее в эти моменты открывается во всевозможных предвестьях. Традиционная для этих дней обрядность во многом сродни традиционным празднованиям Нового года - например, гаданиям и освещению жилища огнем, взятым из ритуального костра. Однако атмосфера самих этих праздников существенно различалась, поскольку посвящались они временам года, резко контрастирующим друг с другом. Современный Халлоуин, канун зимы, был праздником торжественным и таинственным. В эту ночь открывались сиды и их обитатели выходили наружу, причем в куда более реальном смысле, чем в иные ночи. Живые могли видеть возвратившиеся души умерших. В Ирландии до самого недавнего времени в эту ночь люди старались не покидать домов без крайней необходимости, а если все же оказывались на улице, то старались держаться подальше от кладбищ. Если за спиной им слышались шаги, то ни в коем случае нельзя было оборачиваться, чтобы не увидеть мертвецов, идущих по следам. В Уэльсе говорили, что в эту ночь призраки караулят у каждого перелаза. На крыльце ставили для мертвых специальную еду, называемую bwyd cennad y meirw (букв. "пища головы мертвеца"), двери оставляли незапертыми, а прежде чем лечь спать, домочадцы прибирали у очага, чтоб все было готово к визиту умерших родичей. Совсем иначе отмечался этот праздник в Шотландии, хотя суть его оставалась той же. Это была ночь "зла и беды", и внушаемый ею ужас намеренно усиливался особыми ряжеными, персонифицировавшими духов умерших: неженатые молодые люди в одиночку или группами разгуливали по деревне, с закутанными или зачерненными лицами, в белых одеждах или задрапированные в солому. В эту ночь исчезала граница между живыми и мертвыми, а до некоторой степени и между полами, потому что юноши переодевались девушками, а иногда и девушки переодевались юношами. Всеобщий хаос еще усиливался злыми проказами. Ряженые врывались в деревенские усадьбы, уносили прочь плуги, повозки, а иногда и ворота, а затем бросали в канавы и пруды, лошадей уводили со двора и бросали на чужих полях. Покушались даже на мир и покой дома двери сотрясались от ударов капустных кочанов, украденных на чужих огородах, дымоходы забивали торфом, сквозь замочные скважины пускали дым в комнаты. В эту же ночь традиционно практиковали разного рода гадания; именно в канун зимы можно было узнать, каким будет весь год, кто женится или выйдет замуж и за кого. В Уэльсе храбрец, рискнувший уединиться в церковном притворе, слышал в полночь голос, выкликающий имена тех, кто умрет в течение года, но это было опасно, потому что среди имен обреченных всегда можно было услышать и собственное имя. Девушки в эту ночь обыкновенно гадали о женихе, однако и тут смерть всегда пряталась за углом: вместо лица будущего мужа можно было увидеть гроб. Интересно, что в традиционной технике этих гаданий обычно фигурировали орехи и яблоки - плоды двух деревьев, ассоциируемых кельтами с Иным миром. Осмысление Нового года как своего рода вневременья, момента, когда прежний порядок исчерпал себя, а новый еще не создан, характерно для многих регионов, однако в других странах это отношение, скорее, воплощается в желании победить хаос, а не дать ему воцариться. В празднике же Халлоуина намеренное стирание границ между живыми и мертвыми, между мужчинами и женщинами, между своим добром и чужим, а в гаданиях - между настоящим и будущим символизирует возврат хаоса. Знаменательно, что "день и ночь", которые Мак Ок в вышеупомянутой повести отождествляет с временем вообще, это день и ночь Самайна. В дохристианской Ирландии этот день имеет отчасти природу вечности. Отвлекаясь от костров, приходится признать, что о позитивной стороне обрядности Самайна мы, к сожалению, почти ничего не знаем, - до наших дней это не дошло. Халлоуин открывает зиму, и многое из сверхъестественного этой ночи, когда человек кажется бессильным в руках судьбы, продолжает доминировать до рассвета следующего времени года - лета. Праздник же Кануна лета имеет как положительный, так и отрицательный аспект. Да, в этот день феи тоже могут нанести человеку вред, а ведьмы безнаказанно могут украсть молодняк и будущий урожай, но все же, как бы ни была опасна ночь Кануна лета, ее опасности совсем иные, в ней нет жуткой близости сил смерти, которая отличает ночь Халлоуина. Иной мир не вторгается в этот мир; удача человека в будущем году, может быть, и висит на волоске, но все же он не сталкивается лицом к лицу с неотвратимой судьбой. Более того, можно принять действенные меры, чтобы отвести беду. Разрешено следить за тем, чтобы колдуны не украли молоко первой дойки и не зачерпнули воды из колодца на заре первого майского дня; есть и другие способы отвести угрозу колдовства - например, отказ делиться водой, пищей или огнем. Ветки рябины, укрепленные над входом в дом и хлев, отгонят колдунов и фей. И если в фольклорных источниках содержится относительно мало сведений о том, что происходило в первый день зимы, 1 ноября, то опасности Кануна мая - всего лишь прелюдия к радостям первого дня лета, а это и любование восходом солнца с вершины холма, и купание в утренней росе, и питье воды из колодца перед рассветом, и собирание листьев и цветов, и украшение одежды зеленью, а не соломой. То был рассвет нового, упорядоченного дня; солнце в этот день вставало рано, и люди тоже, а их ритуальная рачительность и бережливость к имуществу составляли резкий контраст хаотическому, разрушительному разгулу ночи Халлоуина. |
| « Вальпургиева ночь |
|---|
