Философия и теология друидов

Общая схема была приведена в соответствие с местной календарной системой и выражена местным языком с помощью латинского алфавита. Судя по обнаружению таблички вместе со статуей Аполлона, можно предположить, хотя это предположение не имеет доказательной силы, что находка была сделана на месте храма и что календарь имел прежде всего религиозное предназначение; если это действительно так, то его создание нужно рассматривать в русле намеренной романизации местной религии, предпринятой Августом, как попытку сочетать кельтскую систему счастливых и несчастливых дней с организованным римским культом. Мы прекрасно понимаем, что такие рассуждения не могут окончательно разрешить вопрос о происхождении и предназначении календаря, но, по крайней мере, они показывают, что его нельзя безоговорочно признавать образцом друидической науки и использовать в качестве подтверждения их астрономических и математических достижений.

Также следует помнить о том, что у нас нет свидетельств, подтверждающих, что друиды умели фиксировать результаты своих ученых разысканий в форме календаря; ни одна из найденных до сих пор надписей, кроме календаря из Колиньи, не дает нам оснований полагать, что местные жители прикладывали хоть какие-нибудь усилия, чтобы совершить нечто подобное. По словам Цезаря, некоторые друиды умели использовать греческий алфавит, и в нашем распоряжении имеется достаточно большое количество кельтских надписей, составленных с помощью латинских букв, чтобы устранить всякие сомнения в том, что после римского завоевания латинский алфавит стал также общеупотребительным в Галлии. Однако это вовсе не доказывает, что друиды были способны создавать развернутые произведения, особенно ввиду того, что, как сообщает тот же Цезарь, у них не было в обычае записывать свои предания.

Довольно неправдоподобный характер причин, по которым они якобы воздерживались от записи своих стихов и заклинаний, вполне можно было бы считать еще одним доказательством того, что на самом деле они просто не умели этого делать; ибо вряд ли можно признать достаточным основанием опасение перед возможностью ничем не ограниченного распространения их учения, учитывая тот факт, что лишь немногие за пределами узкого круга избранных учеников могли бы прочитать хоть слово из этих записей; совершенно невероятным выглядит и объяснение, согласно которому они боялись, будто использование письма уменьшит способности их учеников к заучиванию на память, как если бы они действительно некоторое время экспериментировали с письменной фиксацией своих преданий, но затем по зрелом размышлении отказались от этого эксперимента.

Вероятнее всего, обе эти причины отражают благожелательное отношение Цезаря к друидам и были либо придуманы им самим, либо подсказаны Дивитиаком, в действительности же друиды были вынуждены полагаться исключительно на изустное обучение просто потому, что они не были в состоянии составлять записи необходимой длины. Даже если они, как сообщает Цезарь, знали алфавит и умели вести учет, скорее всего, они не продвинулись далее трудоемких методов письма на дереве и камне; следовательно, создание чего-либо хотя бы отдаленно напоминающего книгу или же полностью размеченного календаря, по всей видимости, просто выходило за пределы их возможностей.

Однако хотя их способности были крайне ограничены в этой области, друиды, несомненно, играли чрезвычайно важную роль в качестве наставников и учителей и, во всяком случае, до тех пор, пока римляне не попытались обустроить в Галлии школы римского образца, оказывали значительное влияние на все мировоззрение местного населения. И даже если в действительности они могли научить своих учеников совсем немногому, это никоим образом не умаляет их значения в этом отношении, ибо их наставления внимательно выслушивали, по словам Помпония Мелы, не только неофиты, но также и высокопоставленные галлы.

В ирландских сагах также рассказывается о том, что друиды наставляли в своем учении (druidecht) не только широкие слои населения, но и давали советы королям и великим героям, таким как Кухулин; в связи с этим понятно, что иноземцы, пришедшие в кельтские земли, стремясь ввести новые обычаи, должны были натолкнуться на хорошо подготовленное враждебное отношение местных жителей. Возможно, в этом кроется разгадка того уважения, которое питали к друидам ранние античные писатели и которое основывалось не на их религиозном и философском учении, а на их умении путем согласованных усилий управлять умами людей, пользуясь своим положением наставников.

Сложившаяся ситуация, несомненно, радикально изменилась в Галлии вскоре после прихода римлян, а в Ирландии роль учителей, по-видимому, не имела столь широкого общественного значения. Тем не менее, если мы вспомним о судебной власти друидов в раннюю эпоху, мы должны будем признать эту функцию друидического сословия самым важным основанием для утверждения их необыкновенно высокой роли в кельтской жизни.

Из книги Т. Д. Кендрик. Друиды